Внутри отчаянная, горькая полозковщина.
Я обладаю великим даром превращать в пыль каждое из своих достижений, заливать темнотой и мраком то, что в ней происходит. Или все отлично здесь и сейчас, или горечь и пустота, сопровождаемые расползающимися в руках картинками прошлого.
Престранными картинками: людьми, историями, ситуациями, местами - слабо ранжированными, но отчетливо имеющими место внутри меня.
Знаете, тема верности и предательства где-то внутри сидит плотно.
Самая тронувшая меня фраза за очень долгий период жизни - "если он решит расстрелять весь мир, я буду стоять за его спиной и подавать патроны".
Мне важно, чтобы где-то на моей стороне всегда был человек, на которого можно положиться.
Такой, каким я был для некоторых своих.
Человеком, теряющим себя в Другом.
Не хватает искренности, интимности в том смысле, что вкладывает в нее Цезарь Петрович. Мне важно быть принятой Другим во всей своей полноте. Мне важно картографировать вместе все шрамы, порезы, нарывы и гнойники, обводить указательным глухие пробоины, знать о том, что тебя никогда туда не ударят - что бы не происходило.
Я хочу своего человека.